Павел дрожал всем телом, да, кажется, и Юлии не слишком было легко исполнить приказание папеньки. Она нехотя приподняла голову, поцеловала жениха, а потом сейчас же
опустилась на подушку и, кажется, потихоньку отерла губы платком, но Павел ничего этого не видел.
Акулина удержала слезы, и губы ее стянулись в злое выражение. Так бы и вцепилась она в паскудные волосы сволочи этой, Столяровой жены. Но как взглянула она на своих детей и подумала, что они останутся сиротами, а она солдаткой-вдовой, забыла она язвительную столярову жену, закрыла лицо руками, села на постель, и голова ее
опустилась на подушки.
Лицо о. дьякона было желто, как шафран; ни говорить, ни плакать он не мог, ни даже стонать. Молча и медленно он
опустился на подушку и старательно, убегая от света и от слов Лаврентия Петровича, завернулся в одеяло и притих. Но тот не мог не говорить: каждым словом, которым он поражал дьякона, он приносил себе отраду и облегчение. И с притворным добродушием он повторял...
Неточные совпадения
— Ничего!.. — едва слышно отвечал Раскольников,
опускаясь опять
на подушку и опять отворачиваясь к стене. Все помолчали немного.
Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное
подушками, также заветное, кресло, в которое
опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом. Старуха положила себе меду в чашку (она находила, что пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни
на что) и вдруг спросила хриплым голосом...
Таисья тоже встала, но пошатнулась, снова
опустилась на стул, а с него мягко свалилась
на пол. Два-три голоса негромко ахнули, многие «взыскующие града» привстали со стульев, Захарий согнулся прямым углом, легко, как
подушку, взял Таисью
на руки, понес к двери; его встретил возглас...
Она машинально сбросила с себя обе мантильи
на диван, сняла грязные ботинки, ногой достала из-под постели атласные туфли и надела их. Потом, глядя не около себя, а куда-то вдаль,
опустилась на диван, и в изнеможении, закрыв глаза, оперлась спиной и головой к
подушке дивана и погрузилась будто в сон.
Обе
опускаются на диван и
подушки в изнеможении.
Джемма проворно
опустилась на скамейку возле нее и уже не шевельнулась более, только изредка подносила палец одной руки к губам — другою она поддерживала
подушку за головою матери — и чуть-чуть шикала, искоса посматривая
на Санина, когда тот позволял себе малейшее движение.
— Славные дела у вас делаются. Ох, как всё подло! Какие все подлецы! Да сядьте же, прошу вас, наконец, о, как вы меня раздражаете! — и в изнеможении она
опустилась головой
на подушку.
Сказавши это, он пошел к себе в кабинет и лег
на диван в потемках, без
подушки. Надежда Федоровна прочла письмо, и показалось ей, что потолок
опустился и стены подошли близко к ней. Стало вдруг тесно, темно и страшно. Она быстро перекрестилась три раза и проговорила...
Вертясь
на одной ноге, я поднял кое-как другую и переставил ее, она была тяжела и
опустилась как
на подушку, без ощущения.
Умер Лаврентий Петрович в следующую ночь, в пять часов утра. С вечера он крепко уснул, проснулся с сознанием, что он умирает и что ему нужно что-то сделать: позвать
на помощь, крикнуть или перекреститься, — и потерял сознание. Высоко поднялась и
опустилась грудь, дрогнули и разошлись ноги, свисла с
подушки отяжелевшая голова, и размашисто скатился с груди массивный кулак. Отец дьякон услышал сквозь сон скрип постели и, не открывая глаз, спросил...
Неслышными стопами вошла Дуня в комнату, где отец лежал
на страдальческом ложе. Не слыхал он, как вошла Дуня, и все еще оставался с закрытыми глазами. Она безмолвно
опустилась на колени и в тихих слезах склонилась головкой к
подушке.
Дочь, войдя к ней в комнату, бледная, расстроенная, и не сказав ни слова, не снимая шляпы,
опустилась на постель и прислонилась головой к
подушке.
Молча
опустившись на колени, он зарыдал, спрятав голову в ее
подушки.
Юлия Федоровна лежала головой
на подушке. Ее стройное, роскошное тело колыхалось от судорожных всхлипываний. Лука Иванович протянул было к ней руки; но руки у него
опустились. Он даже затаил дыхание — так неожиданно поразило его это.
Смущение Антонины Сергеевны росло. Мать ее опять
опустилась на груду
подушек и кокетливо оправила кружевную косынку.
Она смолкла и
опустилась головой
на подушку кушетки.